Финальный свисток решающего матча чемпионата мира, прозвучавший жарким зимним вечером 16 июля 1950 года на новеньком стадионе "Маракана", разделил жизнь Барбозы на две части. Все хорошее раз и навсегда осталось в прошлом. До этого злосчастного дня знаменитый бразильский голкипер был основным стражем ворот сборной Бразилии — несомненного фаворита мундиаля, а также уверенно защищал рамку гранда лиги "кариока" — "адмиральского" клуба "Васку-да-Гама" из Рио-де-Жанейро. Моасир обладал отличными физическими данными, великолепной реакцией, с честью выходил из трудных ситуаций, не щадя себя, летел в ноги сопернику — словом, добросовестно исполнял свою вратарскую работу. Барбоза был великим вратарем, но имел один недостаток — он ужасно нервничал, даже паниковал перед каждой мало-мальски важной игрой. По ходу встречи мандраж обычно проходил, но до начала матча к нему лучше было не подходить. Возможно, именно нервы и стали причиной того, что в самом важном матче против Уругвая он пропустил решающий и на первый взгляд нелепый гол.

С уругвайцами у бразильцев всегда были особые отношения и невыносимо сложные поединки. Не было и нет в истории мирового футбола столь давнего и непримиримого соперничества! Каждое противостояние всегда сопровождалось особой атмосферой напряженности, неуступчивости и жажды победить любой ценой. Неискушенным читателям расскажу вкратце, а остальным напомню, что последний поединок мундиаля между Бразилией и Уругваем должен был определить нового чемпиона мира — первого в послевоенной футбольной истории. Хозяев чемпионата бразильцев устраивала ничья, их географическим соседям была необходима победа. В начале второго тайма сборная Бразилии, имевшая ощутимый перевес во всех компонентах игры, повела в счете. Но на 65-й минуте "Пеле" — Хуан Альберта Скьяффино сравнял счет, а за одиннадцать минут до окончания матча "Чико" — Альчиде Эдгар Чиггиа (иногда его фамилию произносят Хиггиа, Жиггиа или даже Гиджа) забил победный гол, который и решил судьбу "Золотой богини Нике" на ближайшие четыре года. После матча вся Бразилия впала в кому. Поражение от "Селесте" поставило крест на всей великолепной, но оказавшейся менее фартовой, нежели соперник, бразильской команде во главе с выдающимся тренером Флавио Костой. Самый тяжкий груз — груз позора — выпал на долю Барбозы. Именно он был объявлен главным виновником поражения.

Воспоминания очевидцев, а также беспристрастная кинохроника матча и сохранившаяся стенограмма репортажа, которая по сути являлась точной фиксацией всего, что происходило на поле (по традиции бразильские радиокомментаторы всегда рассказывают обо ВСЕХ перемещениях мяча и игроков, отвлекаясь на "лирические отступления" только во время остановки матча) и, наконец, схематические картинки позволили разобрать оба гола в ворота Барбозы, как говорится, по косточкам. Первый из них случился из-за явной оплошности левого защитника бразильцев Жоао Бигоде, не сумевшего в подкате выбить мяч у Чиггиа, а затем позволившего юркому форварду ворваться в штрафную и сделать точную передачу на Скьяффино, вьбегавшему в гордом одиночестве на ворота. Удар как из катапульты не отразил бы никто. Не сумел этого сделать и Моасир.

Предыстория второго гола разворачивалась по знакомому сценарию. Вновь Чигтиа, получив пас от Хулио Переса, убежал от Бигоде по правому флангу. "Чико", как и "Пеле", ставший впоследствии итальянцем и получивший там еще одно прозвище "Риголетто", продвинулся с мячом почти до лицевой линии, что с точностью повторило ситуацию, приведшую к первому голу. Центральный защитник Аморижо Жувенап, как и в первом случае, оставив свою зону, бросился навстречу Чиггиа. Никем не опекаемый Скьяффино опять занял убойную позицию. Барбоза начал движение из ворот, чтобы помешать передаче в центр. Но на этот раз Чиггиа пробил по воротам с острого угла. И попал... Причем удар не вышел "пушечным": прежде чем влететь в ворота, мяч дважды ударился о газон. Отчаянный бросок Барбозы положения не спас.

Слово непосредственным участникам эпизода. Бигоде: "Я оказался между Хулио Пересом и Чиггиа. Мяч был у Переса, я бросился к нему, но он перебросил мяч через меня на свободное место, выводя по краю в отрыв Чиггиа. Это было потрясающее решение: когда я обернулся, Чиггиа уже вошел в штрафную, по когда почувствовал, что я его достаю, он пробил по воротам. Пробил неудачно: его бутса с большей силой зацепилась за газон, чем двинула по мячу. Удар получился слабым. "Этот мяч Барбоза возьмет", — подумал я. Но мертвая тишина, воцарившаяся на стадионе, сказала, что произошло". Барбоза: "Когда я увидел, что Чиггиа рвется по правому краю и обходит Бигоде, я ощутил страх. И страх увеличился, когда я заметил, что Жувенал покинул центральную зону штрафной, чтобы подстраховать Бигоде, вновь оставив Скьяффино передо мной без опеки. Я был просто в ужасе — ведь для Чиггиа наиболее вероятным был пас в центр! И поэтому я начал смещаться, даже нет, я как-то качнулся в сторону центра, сменил опорную ногу, готовясь выброситься на перехват. Но как раз в этот момент Чиггиа пробил между мной и левой штангой. Я прыгнул, как кошка, назад, сумел даже коснуться мяча. Потом обернулся и увидел, как мяч всколыхнул сетку ворот".

Была ли вина Барбозы в этом голе? Споры не смолкают до сих пор. И точного ответа, наверное, не будет никогда. Если бы Моасир всецело сосредоточился на контроле ближнего угла, наверняка последовал бы пас в центр, а Скьяффино с таких позиций не промахивался. Вся трагедия в том, что Барбоза воплощал последний рубеж обороны и не преградил путь мячу. Кто вспомнил, что вначале ошибся Бигоде? А перед этим еще кто-то из бразильцев? Как не вспомнить слова бразильского философа футбола Ненем Праша: "Вратарь — столь одиозное создание, что к нему даже партнеры обращены спинами".

Долгие годы правые от центральной трибуны ворота, в которые влетел тот гол, именовались "воротами Чигтиа". А все оставшиеся матчи, по признанию Барбозы, он не играл, а доигрывал. Потеряв душевное равновесие, без особого вдохновения продолжал выступления за клуб. Как его "приветствовала" торсида — лучше и не вспоминать. Лишь раз после катастрофы ему доверили ворота национальной команды, когда в матче Кубка Южной Америки Бразилия переиграла в гостях Эквадор. В четырнадцати из двадцати матчей с Барбозои в воротах были одержаны победы, два матча закончились вничью, а на четыре проигрыша пришелся тот самый ужасный, из-за которого Моасир терзался до конца жизни.

Закончив выступления, Барбоза какое-то время числился в клубе, помогая тренеру по подготовке вратарей и получая минимальную зарплату. Затем ему предложили работу на "Маракане" еще за меньшие деньги — что-то перенести, что-то убрать, что-то подкрутить, словом — служитель стадиона, старший "куда пошлют". Моасир стал одним из десятков тысяч бразильских негров-разнорабочих. Немногочисленные верные приятели, как могли, старались его утешить. Но большинство знакомых при встрече отворачивались. Имя Барбозы исчезло из футбольной летописи и упоминалось лишь в контексте того поражения.

В начале 60-х было решено заменить постаревшие футбольные ворота "Мараканы". В их демонтаже активное участие принимал Барбоза, который затем упросил стадионное начальство отдать ему деревянные конструкции тех ворот, в которых он стоял во втором тайме финального матча. В тот же вечер Моасир раскошелился на мясо и поджарил его на огне ненавистных ворот, пригласив самых близких друзей на шашлык!!!

Но злая память о пережитом так и не покинула ветерана. Однажды в магазине он услышал, как немолодой человек, указывая пальцем на него, сказал внуку: "Смотри, малыш, вон стоит тот, кто однажды заставил рыдать всю нашу страну"...

Когда сборная Бразилии готовилась к своему триумфальному участию в ЧМ-94, Барбоза в числе других ветеранов бразильского футбола отправился в тренировочный лагерь команды. Но на территорию базы его не пустили. Тогда Барбоза сказал: "У нас в Бразилии нет смертной казни, наивысшая мера наказания — тридцать лет тюрьмы. Почти полвека расплачиваюсь я за "преступление", которого не совершал. И никогда мне не дождаться прощения".

Последние годы он жил на крохотную пенсию и фактически на содержании племянницы. Моасир Барбоза умер в 2000 году, не дожив совсем немного до 50-летнего юбилея своего трагического гола. Ушел непрощенным... Через несколько недель на "Маракане" в борьбе за путевку на ЧМ-2002 сошлись сборные Бразилии и Уругвая. Повод почтить память Барбозы подвернулся как нельзя кстати. Сделано этого не было.